[icon]https://i.imgur.com/fSTBVie.png[/icon][nick]MATTHIAS HELVAR[/nick][status]DEAD BOYZ SQUAD[/status][character]<div class="pr_name">МАТТИАС ХЕЛЬВАР</div>если текст говорит о любви то он говорит о смерти и разложении<br>[/character]
[indent] опавшие листья липы в парке точно желтый скелет борзой,
во фъерде с женщинами разговаривают уважительно. маттиас хельвар — хороший мальчик, лучший воин, замечательный солдат; маттиас — послушный, у него кости из послушания отлиты и послушанием заполнены, маттиас не знает слова ослушаться. язык жесткий, как его взгляд, как короткий ежик волос, как огрубевшая кожа рук. маттиас просит нину оставить его в покое, отвалить, уйти — нина никуда не уходит.
наверное, думает маттиас, надо говорить вслух и громко, и в лицо, и в реальности, а не во снах, но нина где-то далеко, купается в шелке и бархате, как этого заслуживает; или в крови наивных фъерданцев. маттиас раз в неделю убивает волков для нее. за нее. из-за нее.
волков убивать нельзя, но ему выбора не давали — или ты, или тебя, и, видит джель, маттиас собирается умереть сам каждый раз, но руки совершают убийство за него.
слезы горячие, кровь горячая, раскаяние горячее всего — сделанного не воротишь, маттиас прокусывает губу и снова становится чужим палачом.
[indent] вскрытый лаком, каждая косточка плюсневая,
волки во снах кусают ему руки, трассел вылизывает лицо; маттиас предатель и смерть ему нужна соответствующая, волки подойдут. когда они приближаются — хельвар их душит. почти различает в шуме толпы колокольчики нининого смеха; глупый варварский мальчик, шепчет она, просто перестань убивать. люди приходят за зрелищами, фъерданский мальчишка им их дает тяжелой рукой. только глупец поверит ведьме, только самоубийца ее еще и полюбит.
если бы в тюрьме разрешали мыться, то маттиас соскреб бы с себя кожу — лишь бы забыть чужое тепло, волчью кровь, собственное отсутствие выбора. беспощадная война между равкой и фъердой залезла маттиасу под ребра, никакой врач ее не достанет; маттиас смыкает руки на шее нины, но с ее смертью ничего не заканчивается, становится только хуже.
возможно, маттиас не убивает окончательно. губы синеют от холода и его хватки, вьюга забивается в рот, в глаза, маттиас не чувствует холода, потому что ему дома всего тепло.
нина, пожалуйста, замерзни. насмерть.
маттиас накрывает ее своим телом.
[indent] полоски ребер как бракованные детали рояля и воображение наделяет
маттиас смеется над смертью каждый раз, когда она за ним приходит. в темноте у нее пустое лицо и теплые нинины руки, смерть трогает его плечо и поврежденное ребро, ему почти не больно. забери меня домой. фъерда маттиасу почти не снится — есть туман, вьюга, снег забирает его голос, чтобы имя ведьмы не звучало над водами джеля, есть предсмертное тепло, есть волчий вой, есть навязчивое чувство присутствия нины. маттиас скрипит снегом и зубами, маттиас — охотник, почти чувствует ее близость, ее запах; почти готов убить и попрощаться. маттиас ошибается в очередной раз: смазывает сахарную пудру с губ, сжимает в объятиях, предает родину. лучше бы убил. лучше бы утонул на том корабле, замерз во льдах и его тело бы не нашли.
в тюрьме с каждым выдохом сжимаются стены; нина зеник — одна сплошная ошибка. от осознания и принятия ничего не меняется, маттиас даже не знает стал ли бы он что-то менять.
у ночного кошмара лицо каза бреккера; нина плачет, ласково касается плеч — маттиас в ответ пытается убить ее снова.
[indent] плотью, обмазывает красной глиной, сетью тягучих вен,
— ненавижу, — голос ломается, хрустит его позвоночник и слепая преданность. у смерти руки каза бреккера, у маттиаса в руках горло нины. теплее, чем он представлял, лучше, чем ему казалось; после этого можно умереть с чувством выполненного долга, маттиас — хороший солдат, лучший солдат, правильный, верный, преданный. если чувства из него еще не вымерзли, то во фъерданской тюрьме это обязательно случится.
в новом кошмаре на губах нины нет сахарной пудры, поэтому маттиас на секунду теряется.
— я не хочу тебя слушать, — голос бледнеет, выцветает. маттиас прячется куда-то глубоко внутрь себя и избегает любого взгляда на нину; ее имени избегает тоже.
омерзительная двойственность чувств и лицемерие переполняют, дыхание стопорится, если вдохнуть чуть глубже; сердце гулко бьется и хочется думать о том, что это всего лишь сила нины с ним играется; дрюсье обманчивы, внешность лжет, слова отравляют разум. маттиас не хочет верить нине. в тюрьме пытался понять собственные чувства, вскрыть как рыбу, достать потроха, и даже думал, что получилось.
ошибся.
  [indent] натягивает короткую черную шерсть

[icon]https://i.imgur.com/fSTBVie.png[/icon][nick]MATTHIAS HELVAR[/nick][status]DEAD BOYZ SQUAD[/status][character]<div class="pr_name">МАТТИАС ХЕЛЬВАР</div>если текст говорит о любви то он говорит о смерти и разложении<br>[/character]
[indent] так лиса на воротнике пальто чувствует белое горло:
маттиас спрашивает нину: ты чувствуешь себя виноватой? ведьмы должны чувствовать вину за собственное существование, а ты натворила гораздо больше, чем просто существовала. ты же ведьма, нина? тони в вине. ты же солдат, нина? тони в крови.
привитая суровость, холод в голосе и в грубой речи; нина мимикрирует и у нее получается отлично. маттиас мимикрирует и ему вяжут руки, попытки бездарны и бесполезны.
маттиас просто тонет под весом возложенного на него долга.
в тюрьме гниет вместе с убийцами и насильниками, без вины виноватый; в тюрьме убивает тех, кого любит — себя, волков, нину. новая неделя мягко подводит к новым смертям, но маттиас ничего не знает о мягкости; выход из тюрьмы и клетки заваливает костьми, каменные стены, к которым прижимается спиной, чтобы быть настороже, никогда не согреваются. маттиас никогда не мерз ни до кораблекрушения, ни после, а сейчас мерзнет постоянно. маттиас раньше спал хорошо, а сейчас мертвые волки таскают его за собой по ледяной пустыне — просыпается сразу уставшим и разбитым.
[indent] родинка, бьется синяя жилка. что за мука и сладость
напряжение застывает в мышцах. если постучать по животу, то звук будет звонкий и каменный, как по стене. бой — единственный способ согреться, кровь — топливо; волчья кровь — святая вода. маттиас отплевывает ночами шерсть и фъерданский снег, осуждение из умных глаз преследует его во сне и наяву; вой растекается от кости до кости, от пальцев рук до затылка — через маттиаса проходит цикл и заканчивается он чужой смертью. колесо проворачивается, проворачивается, скрипят зубы, болят ссадины и кровоподтеки; сердце пульсирует одной мыслью о том, чтобы это закончилось. маттиас так замерз и устал; нина держит его сердцебиение одной своей ладонью. думал, что сильный, высокий, а сломается от одной девичьей руки.
маттиас хельвар сам себе противен.
он скучает по солнцу. говорят, что фъерда неулыбчивая и хмурая; маттиас ее такой видел — как встретить соседа после неудачного дня, как ловить в собственном отражении неприглядную усталость, как слышать грубое слово от отца. это не значит, что тебя не любят. это не значит, что тебя не ждут. маттиаса родной снег греет, а чужие руки морозит; маттиаса дома ждут.
[indent] быть рядом с мечтой. вот-вот. пусть пусты глазницы

этому мальчику всего лишь цветами выкололо глаза; должны были похоронить на берегу реки во владениях джеля, скрыть за ворохом снега и льда, оставить благословленным и мертвым. нина зеник носит красный бархат, любит сладкое, вклинивается в любой разговор и отвечает на любом языке, как на родном. нина зеник его убивает; он должен убить ее первой.
— зачем мне слушать, если я все равно не поверю? — маттиас состоит из возражений, ледяных вьюг и ненависти; его так вырастили, в него только это и вложили. нина рядом теплая, но маттиасу не оттаять ни в этой жизни, ни в следующей.
горло под его руками стонет, хрипит, нина могла бы умереть сейчас, нина могла бы умереть, когда он ее поймал, нина могла бы умереть, когда они тонули; он не позволяет, он не хочет знать почему именно он не позволяет.
маттиас знает язык ее тела, маттиас не знает ее язык. в сладком дыхании остается вишня, вафли, в нем всегда равкианское волшебство и свобода, это всё маленькие составные части нины, от которых нужно было давно избавиться. вместо этого хочется уткнуться ей в шею.
[indent] и шершавая рыжая пасть мягка  как обувная стелька,

он должен, он должен, он должен, он должен, но он не делает; он может, но он не делает. маттиас и долг пытались спастись на вымороженном побережье, но в живых остался только хельвар. маттиас не хочет чувствовать, но чувствует; нина зеник теплая, нина зеник живая — нина зеник может от него отвалить раз и навсегда, пожалуйста.
— ты не могла меня защищать, — это, конечно, восхитительная ложь и поразительная нелепость. маттиас скалится, как трассел, маттиас рычит, как трассел, маттиас с каждой минутой больше его волк, чем маттиас. — можешь называть меня варваром, но я не настолько глуп, чтобы в это поверить. не попадайся мне на глаза.
скрипят зубы, чужие планы сковывают запястья наручниками, плен остается глубоко внутри и недалеком прошлом. нина зеник слушает каза бреккера и не мелочится — предательство идет за предательством, маттиаса разбирают на части; зеник себе забирает, разумеется, сердце.
маттиас не замечает пропажи, пока не становится поздно.
[indent]  а сгнившие на две трети уши ничего не слышат. но запах шеи, артерии.